|
22 ноября. Житие
Преподобного Иоанна Колова
22 ноября православная
Церковь ублажает преподобного Иоанна Колова. Такое название
преподобный Иоанн получил за свой малый рост. Еще в юных летах он
оставил мир и ушел с братом своим Даниилом в Скитскую Египетскую
пустыню. Сначала он и брат его Даниил жили среди подвигов в полном
уединении, но потом он сознал, что при его пылком и страстном
характере строгое подвижничество может быть осуществлено лишь при
строгом руководстве других более опытных подвижников - старцев.
К такому сознанию
необходимости для себя строгого и опытного руководителя он был
приведен следующим событием вскоре же после его прихода с братом в
пустыню.
Однажды он совершенно
неожиданно сказал своему брату сподвижнику:
- Не хочу я более ни о чем
заботиться, я хочу жить в пустыне без печали, как ангел.
Сказав это, он снял с себя
свои одежды и вышел из кельи. Ночью случился большой мороз:
обнаженный Иоанн долго боролся со стужею, наконец, будучи не в силах
более переносить ее, решился возвратиться обратно в свою келью.
- Кто здесь, - раздался из
неё голос Даниила, когда замерзающий Иоанн постучался в дверь.
- Я, брат твой, я не могу
более переносить мороза и возвратился сюда, чтобы послужить тебе, -
отвечал ему Иоанн.
- Уйди, демон, - возразил
Даниил, - и не соблазняй меня, - Ангел о теле своем не заботится и
пищи не требует.
Тут понял преподобный
Иоанн, что слишком понадеялся на свои еще неокрепшие в борьбе со
страданиями и искушениями силы, понял свою ошибку и горько зарыдал о
ней. Тогда Даниил отворил пред ним двери кельи и сказал:
- Брат мой, так как ты
имеешь плоть, то и должен страдать ради одежды и плоти.
После
такого вразумления он вскоре оставил Даниила и отправился к некоему
старцу Пимену. Он желал воспитать в себе твёрдую волю, готовую на
всякие подвиги, никогда не оставляющую раз избранный путь, между тем
преподобный Пимен и был известен именно твердостью и непреклонностью
своей воли. Отречение преподобного Пимена от мира было так
беспредельно, что он отказался от свидания даже с своею матерью,
пришедшею в скит навестить ого. К такому-то старцу с твёрдым
характером и направился еще неустановившийся окончательно в
неуклонном следовании избираемым подвигам, нетерпеливый, страстный и
пылкий Иоанн. Придя к нему, Иоанн дал обещание повиноваться ему во
всем, чего бы только тот от него ни  потребовал.
Преподобный Пимен, желая испытать его терпение, заставил его поливать
совершенно сухое дерево, и он три года трудился над поливкою этого
дерева, хотя оно уже настолько было сухо, что труд его для всех
должен был казаться совершенно напрасным. Но на самом деле, труд и
терпение преподобного Иоанна не остались напрасными: спустя три года
иссохшее дерево покрылось пышною зеленью и дало обильные плоды. От
всех бывших свидетелями чуда дерево то было названо "древом
послушания".
Придя к преподобному Пимену
с пылкою душою, преподобный Иоанн приобрел у него кротость и
смирение агнца. Раз сказал ему один брат:
- У тебя злое сердце.
- Это правда, - с кротостью
отвечал ему Иоанн, - и даже более злое, чем ты думаешь.
Так умел он кротко
переносить обиды.
Живя сначала под чужим
руководством, преподобный Иоанн впоследствии и сам приобрел
способность мудро руководить другими. Господь судил ему быть
руководителем и наставником преподобного Арсения Великого,
впоследствии так же, как и он, прославившегося великими подвигами.
Этот Арсений, патриций по происхождению, прибыл в пустыню прямо от
императорского двора, где он был наставником детей императора
Феодосия Великаго: Гонория и Аркадия.
Оставив двор, где его
окружали великие почести, он, будучи сравнительно еще молодым (ему
было тогда около сорока лет), но уже духовно опытным подвижником,
решил для продолжения своего духовного развития и дальнейшего
совершенствования отдать свою волю в безусловное распоряжение
преподобного Иоанна. Некоторым из братий на первых порах казалось
странным, что муж столь высокообразованный и столь знатного
происхождения пришел для своего дальнейшего просвещения к простым и
неученым старцам.
Один из братий не мог
скрыть своего любопытства и спросил его однажды:
- Как это ты, изучивши
греческие и римские науки, просишь наставления у простого и
непросвещенного старца?
- Правда, что я владею
научным образованием, - отвечал Арсений, - но я не знаю даже азбуки
того, что знает этот простой и неучёный человек, потому что (пояснил
он) смирение есть начало всех добродетелей, как азбука - начало
книжного бытия.
Так ценил он смирение,
процветавшее в обители некогда пылкого и горделивого Иоанна. Лишь
после нескольких лет совместной подвижнической жизни, когда Арсений
услышал таинственный голос, призывавший его бежать от людей и
пребывать в молчании, потому что "молчание есть корень
безгрешности", преподобный Иоанн благословил его оставить
сожительство и предаться полному уединению и безмолвию в пустыне. Но
сильная любовь к своему смиренному наставнику и всем его ученикам
заставляли его не раз оставлять свое пустынное уединение и вновь
возвращаться на некоторое время в обитель.
Ревнуя о своем спасении,
преподобный Иоанн с равным же усердием заботился и о спасении
других. В городе Александрии в его время жила некая девица Таисия.
Воспитанная благочестивыми родителями, она по смерти их всё
доставшееся ей состояние употребила на дела благотворительности.
Скитские старцы, среди которых жил преподобный Иоанн, приходя в
город, не раз встречали для себя приют в её доме.
И вдруг до старцев дошли
слухи, что Таисия давно, уже прожила свое состояние и теперь, будучи
не в силах бороться с бедностью, обратила свою красоту и молодость в
источник средств для своего содержание. Сильно скорбели старцы,
узнав о таком падении добродетельной Таисии и решили, наконец,
сделать попытку к отвлечению сироты от её погибельного заблуждения.
Это трудное дело они решили возложить на преподобного Иоанна.
- Бог даль тебе мудрость, -
обратились они к нему, - между тем до нас дошли слухи, что столько
благотворившая нам сестра Таисия живет очень дурно. Потрудись, авва,
побывай у ней и поговори с нею, не придет ли она после твоих речей в
себя.
Помолился преподобный Иоанн
и вскоре же отправился в путь. Он знал, что медлить в таком деле
нельзя. С каждым часом Таисия могла опускаться в глубину все
большего и большего падение. Вот, он и пред домом Таисии, но теперь
уже вход в него для старцев закрыт. Как раньше в него входили все
желавшие что-либо вынести из него на нужды свои, так теперь,
наоборот, входили в него только те, которые несли с собою деньги и
сокровища.
Старец кротко обратился к
прислужнице с просьбою доложить госпоже о его приходе. Но при
перемене в настроенности госпожи произошла перемена и в её
прислужницах. Грубая служанка, зная, что у смиренного старца ничего
не может быть общего с её госпожою, отвечала сильною бранью на его
просьбу. С кротостью принял её брань преподобный старец и вновь
повторил свою просьбу только с таким добавлением:
- Скажи еще госпоже твоей,
что я могу достать ей драгоценные вещи.
Тогда прислужница решилась
доложить о нем госпоже.
- Пусть войдет, - сказала
Таисия, - иноки ходят по берегам моря, и им иногда действительно
попадаются драгоценные раковины и каменья.
Вошел преподобный Иоанн к
Таисии, сел около неё, вздохнул тяжело и заплакал.
- О чем ты плачешь? -
удивилась Таисия.
- Что отвратило тебя от
Иисуса Христа, Жениха Бессмертного? Зачем ты забыла о Его чертоге и
грязнишь себя нечистыми делами? - спросил ее преподобный.
И вдруг вспомнился
несчастной женщине давно забытый ею Христос, любить Которого в
детстве учили ее покойные родители. Слова старца Божия, как огонь,
сожгли все плевелы, заглушившие добрые семена, давно посеянные в её
сердце. Искреннее раскаяние быстро охватило и потрясло все её
существо.
- Отец! Отец! Скажи мне:
есть ли прощение для подобных мне? - воскликнула она в страшном
исступлении.
- Есть, - отвечал старец, -
Спаситель всегда ждет и прощает тех, кто истинно раскаивается.
Покайся, и возрадуются о тебе все Ангелы на небесах!
- Веди же, веди меня прочь
от этого места, веди куда хочешь, только укажи мне место удобное для
покаяния, - просила старца Таисия.
Она ушла с ним из своего
оскверненного грехами многих дней дома, не сделав решительно никаких
распоряжений относительно своего незаконно нажитого состояния. Она
вся горела пламенным желанием, никогда не вступать более на
избранный было ею скользкий и беспечный путь жизни.
Дивился преподобный Иоанн
чудному действию Божией благодати, и, прославляя Всемогущего и
Милосердого Господа, вёл свою путницу все далее и далее в пустынные
места, вдаль от греховного города, где она едва не погубила себя.
Настала ночь. Утомленной путнице преподобный сделал из песка
изголовье и сказал: "отдохни теперь". Перекрестив ее, он отошел от
неё и после обычных вечерних молитв предался и сам ночному отдыху.
И видит во сне старец то
место, где он оставил Таисию: окружено оно необычайным сиянием,
восходящим до самых небес, и вот небесный Ангел среди этого сияния
возносит её истерзанную душу к самому Господу. Как только пробудился
старец от сна, тотчас же поспешил к тому месту, где оставил Таисию,
и, достигнув его, действительно нашел ее уже мертвою.
- Один час искреннего
покаяния грешницы удовлетворил Милосердого Судию и возвратил
заблуждшееся дитя к её Любвеобильному Отцу, - изрёк преподобный, и,
пробыв до рассвета в молитвах, утром похоронил тело блаженной
Таисии. Возвратившись в обитель, он великую радость доставил всем
инокам своим рассказом о чудном раскаянии и прославлении известной
им всем Таисии.
Преподобный Иоанн Колов
известен еще как и писатель. Помимо многих изречений его, записанных
другими иноками, от него осталось подробное и прекрасное описание
жития преподобного Паисия, составленное им, как он сам выражается
"для общей пользы". Этого Паисия, совратившегося с доброго пути,
преподобный Иоанн успел так убедить, что тот, внезапно и
безвозвратно отступившись от всего своего состояния, провел
остальную свою жизнь в покаянии в дикой пустыне.
Передав в житии о многих
чудесах, совершенных преподобным Паисием, преподобный Иоанн счёл
нужным сделать от себя такое замечание:
- Да не усомнятся, слыша о
нем славное и сверхъестественное, и да не подумают, что я что либо
прибавил от себя для большей чести любезного мне отца. Он выше
всякой человеческой чести и не требует от низших хваления, ибо
похваляем в высших от святых Ангелов. Я рассказываю для пользы
слушающих и желающих подражать его добродетелям, я передаю только
то, что видел своими глазами и слышал своими ушами.
Это краткое замечание
хорошо выясняет личность преподобного Иоанна, как писателя.
Время блаженной кончины
преподобного Иоанна в точности не установлено. Приблизительно
относят то к 422-му году, то к 430-му. Что касается места, где она
совершилась, то им была пустыня близ Кольцума, или нынешнего Суэца.
Святые мощи его находятся в церкви св. мученика Мины в Египте. Имя
его, как древнего подвижника благочестия, известно и за пределами
православной Церкви.(1)
Авва Иоанн Колов говорил:
«Если царь захочет взять
неприятельский город: то прежде всего пресекает подвоз в него
съестных припасов; граждане, будучи утеснены голодом и чтоб не
погибнуть от голода, покоряются. То же бывает с плотскими
вожделениями: если человек будет проводить жительство в посте и
голоде, — вожделения изнемогают в душе его.»
«Врата Божии — смирение.
Отцы наши из среды многих уничижений вошли, радуясь, в храм Божий.»
«Я подобен человеку,
который сидит под высоким деревом и видит, что приближается к нему
множество зверей и змей; если он не может противостать им, то
взлезает на дерево и спасается. Так и я, безмолвствуя в келлии моей,
вижу злые помыслы, восстающие на меня; когда не могу противостать
им, — прибегаю к Богу молитвою и спасаюсь.»
«Смиренномудрие и страх
Божий выше всех добродетелей.»
«Невозможно выстроить
здания, начиная строить с крыши и продолжая постройку к низу; но
должно строить, начиная с основания и подымаясь к верху. Что должно
разуметь здесь под основанием? Основание — ближний, когда пользуем и
приобретаем его: потому что на нем основаны все заповеди Христовы.»
«Желаю, чтоб человек был
причастником всех добродетелей. Ежедневно, вставая рано утром,
полагай начало всякой добродетели, и сохраняй заповеди Божии с
великим терпением, со страхом Божиим и долготерпением, в любви
Божией, с великим тщанием по душе и телу, со многим смирением, в
постоянном сокрушении сердца, во многих молитвах и молениях,
соединенных с воздыханиями, в чистоте, в обуздании языка и очей, в
безгневном терпении оскорблений, в мире душевном, невоздавая злом за
зло, в невнимании порокам других, в непревозношении собою, но в
признании себя худшим из всех творений, в отречении от всего
плотского и от всех жительствующих по плоти, в распятии, в борьбе с
греховными начинаниями, в смирении духа, в благом произволении и в
воздержании духовном, в посте, в плаче, в духовном рассуждении, в
целомудрии, в настроении сердца благостию ко всем и в безмолвии, в
труде рукоделия, в ночных бдениях, в алчбе и жажде, в холоде и
наготе, в подвиге, в затворе, как бы во гробе, как бы уже умерший
или ожидающий ежедневно смерти.» (2)
Ссылка 1
Ссылка 2
|
